Людмила Поргина: Караченцов и Я
Со временем желающих проведать Николая Караченцова стало очень много. Врачи ограничивали их доступ к Коле, боялись, что радость может стать для него смертельно опасной. Жизнь его еще висела на волоске. После трепанации черепа Коля полгода жил с «дыркой» в голове. Пока в ноябре ему не сделали третью операцию и не поставили специальную пластинку, один из участков мозга прикрывала только тонкая кожица, под которой пульсировала кровь.
Одной из первых после аварии ко мне примчалась Инна Чурикова. Мы дружим семьями уже тридцать с лишним лет. Как только Колю перевели в палату, Инна пришла в «Склиф». Увидев любимую партнершу, Колясик заплакал. Другие звезды «Ленкома» у нас не появлялись.
В самом начале нашей больничной эпопеи мне позвонил Олег Янковский:
— Люд, я могу приехать?
— Конечно, — сказала я, — но лучше попозже, когда Коля окрепнет.
Первое время я щадила Колиных друзей, боялась, что им будет тяжело видеть его немощным и больным. Даже для Максима Дунаевского, нашего очень близкого друга, встреча с «новым» Караченцовым стала потрясением. Макс приезжал в Центр нейрореабилитации. Смеялся, шутил. Мы не заметили, что он растерян. А потом с ним случилась истерика.
Дунаевский ушел, но часа через три, выходя из здания, я с удивлением увидела, что Максим сидит в машине, весь в слезах:
— Не могу ехать. Мне нехорошо.
— Максим, это тот же Коля, — сказала я тогда, — с той же душой, теми же эмоциями, что и раньше. И тебя он любит по-прежнему. Представь, что у твоего друга обгорело лицо. Ты разговариваешь с ним и не узнаешь. Но это тот же человек!
Макс все понял и успокоился.
Янковский больше не звонил. Когда Коле понадобилось очень дорогое лекарство, наши общие друзья-артисты предложили Олегу сыграть благотворительный спектакль, чтобы собрать для Коли деньги.
«А как мы это оформим?» — спросил он.
Все удивились. Это ведь обычная практика. Если заболевает артист, коллеги устраивают благотворительные вечера и спектакли, чтобы ему помочь.
Саша Збруев и Саша Абдулов не приходили и не звонили. Я не держала на них зла. Когда-то мы все были одной семьей, вместе отдыхали, устраивали капустники, жарили шашлыки. С годами отношения усложнились, в них все чаще стали проявляться соперничество, ревность, затаенная боль. Коля очень любил Сашу Абдулова и тяжело переживал его смерть, рыдал, рвался на похороны. Я не отпустила, боялась, что на кладбище ему станет плохо.
. В июне мой муж вернулся домой. Когда мы с медбратом посадили его на диван в кабинете, Коля затрясся и закрыл руками лицо. Так потрясло его возвращение домой. Чтобы радость не убила его, нам пришлось сделать Коле укол.
Теперь мы целыми днями пропадали в Центре патологии речи и нейрореабилитации академика Шкловского. А ночевали дома. Врачей сразу предупредили: в стационаре лежать не будем. После трех месяцев в «Склифе» Коля слышать не хотел о больнице: «Опять?! Ненавижу!».
Мне приходилось его уговаривать, чтобы он сел в машину и поехал в Центр. Я объясняла, что дома мы не сможем заниматься с логопедом, делать гимнастику и массаж, принимать огромное количество специальных лекарств. И Коля сдался. Пару раз он, как мальчишка, пытался удрать с занятий. А потом потихоньку втянулся. Понял, что это его работа.
Первого августа 2005 года, в день тридцатилетия нашей свадьбы, мы обвенчались в церкви Симеона Столпника на Новом Арбате. Я исполнила обет, данный Господу в самую страшную ночь моей жизни. И Коля теперь сам настаивал на венчании как на самом важном событии своей жизни.
После выхода из комы муж обратился к вере. Однажды мы тащили его под руки по отделению. Ноги у Коли еще не ходили, и правая рука висела как плеть, потому что была сломана ключица. Ее вправили только в ноябре. И вот я вижу, что этой «плетью» Коля пытается на что-то показать. Поворачиваюсь по направлению его взгляда. На стене висит объявление о том, что на территории Института скорой помощи открылся храм. Можно пойти на исповедь, причаститься и пригласить к себе священника. И тут же — фото храма. С тех пор, проходя мимо, Коля стал креститься. И сейчас он крестится очень часто. В своих мыслях он постоянно разговаривает с Богом. Просит о здоровье, благодарит за спасение.
Стоя под венцом, я вспоминала нашу с Колей свадьбу. Она была скромной. Мама сказала: «Будем гулять дома. На ресторан у нас с папой денег больше нет. Еще с прошлой свадьбы долги не раздали. И в загс я не поеду. Хватит, насмотрелась».
Это был уже третий мой брак. Я рано почувствовала себя самостоятельной и не хотела жить под крылом у родителей. Даже таких замечательных, как мои. Первый раз вышла замуж в семнадцать лет — за своего ровесника Мишу Поляка, с которым училась в детской театральной студии. Мы вместе поступали в Школу-студию МХАТ.
Миша попал туда с первого раза, а я — только на следующий год. Пару лет мы жили в коммуналке на улице Огарева. Содержали нас родители. А потом мы выросли, поняли, — что все это несерьезно, и расстались друзьями.
В двадцать три года я снова вышла замуж. За каскадера Виктора Корзуна, с которым познакомилась на съемках фильма «Много шума из ничего». Он был старше на восемнадцать лет. Второй мой брак тоже оказался ошибкой. Желание найти поддержку у взрослого и опытного человека я приняла за любовь. У меня была депрессия. Я осталась без работы и не знала, что делать.
Наш курс почти в полном составе взял к себе только что пришедший во МХАТ Олег Николаевич Ефремов. Но друзья-однокурсники выжили меня из театра. Осудили на комсомольском собрании за опоздание на спектакль и потребовали увольнения. Особенно усердствовали некоторые девушки. Ефремов был в шоке: «Да, Людка, такой подлости я не видел! Чем ты им насолила?».
Он обещал восстановить меня в театре, но мой любимый педагог Алла Константиновна Тарасова советовала идти в «Ленком»: «Скоро там будет новый главный режиссер — Захаров, очень талантливый. А здесь тебя все равно съедят».
Я страшно горевала о том, что вылетела из МХАТа, и только потом поняла — Бог привел меня в «Ленком», чтобы я встретила Колю. Впервые я увидела его в спектакле «Музыка на одиннадцатом этаже». Сидела в зале, смотрела на страшненького, губастого и удивительно энергичного и обаятельного парня и думала: «Я умру, если он не будет моим!».
Это был человек, которого я искала. У меня было много романов, за мной ухаживали очень красивые и богатые кавалеры. Но увидев Колю, я поняла — только он, больше никто мне не нужен.
Он встречался со Светой Савеловой, звездой фильма «Семь стариков и одна девушка». Потом, правда, Коля клялся, что ничего серьезного между ними не было. Что он никогда бы не женился на Свете, потому что искал такую девушку, как я. Не знаю. Коля «измывался» надо мной очень долго. Уже расставшись со Светой, упорно не хотел замечать. А я, как последняя дура, ходила на все его спектакли, ждала у театра, приманивала — и так, и сяк.
Приехали на гастроли. Вечером говорю:
— Коля, я купила колбаски хорошей, твоей любимой. Может, поужинаем вместе? У меня есть бутылочка вина.
— Не знаю, как-нибудь в другой раз.
И так все время — не знаю, может быть, потом.
Сблизились мы почти через год после первой встречи, на гастролях в Ленинграде. У меня в номере часто собирались веселые компании. Пили шампанское, пели песни. И Коля как-то зашел с гитарой. Пока все веселились, я сидела и мечтала: «Вот было бы здорово, если бы все ушли, а Коля остался со мной».
Когда стали расходиться, я испугалась, что Коля сбежит, и выпалила: «А ты останься!».
Пока он раздумывал, заперла дверь на ключ! Коля был поражен. Не ожидал от меня такой смелости. А я в ту ночь сразу сказала: «Я так давно тебя люблю. »
Виктор чувствовал, что я влюбилась. Когда мы с Колей стали встречаться, сказала мужу, что ухожу. И Корзун взбесился. Приходил в театр, закатывал сцены. Кулаками размахивал. Я подала на развод и вернулась к родителям.
Папа поседел буквально за одну ночь.
Два года Коля не делал мне предложения. И опять я подтолкнула его к решительному шагу: соврала, что собираюсь замуж за другого. Тут он испугался.
Я готовилась к свадьбе и целыми днями улыбалась.
Это были самые счастливые дни моей жизни. За несколько дней до росписи ко мне прибежал один из моих бывших возлюбленных:
— Людмила, что ты делаешь? Зачем тебе этот брак? Караченцов — бабник, каких свет не видывал!
— По-моему, ты ревнуешь, — заметила я. — И вообще, для меня это не важно. Главное — что я люблю его. Таким, какой он есть.
Конечно, я не представляла, что меня ждет. Через несколько лет Коля сделался безумно популярным и к нам мешками стали приходить письма поклонниц с признаниями в любви. Мой муж их даже не вскрывал. На чердаке нашего дома поселилась компания Колиных фанаток. Они портили дурацкими надписями стены в подъезде и делали мне гадости — оскорбляли по телефону, бросались камнями. Иногда было страшно выйти.
У «Ленкома» довольно долго дежурила сумасшедшая, называвшая себя женой Караченцова. Она не давала Коле проходу. Однажды, когда его в театре не было, эту женщину после очередного дебоша на «скорой» отправили в психушку. Она, видно, и там выдавала себя за Колину жену, потому что ему позвонили из больницы и попросили срочно приехать. Меня дома, как нарочно, не было, и Коля не на шутку испугался. Прибежал в «Ленком» и был безумно счастлив, когда обнаружил, что я на репетиции.
В Колю влюблялись не только психопатки. Моему мужу приписывают романы с очень известными и красивыми женщинами. Мне трудно судить, были ли они на самом деле. На протяжении тридцати с лишним лет Коля не давал повода для тревоги и подозрений. Гораздо важнее мимолетных увлечений для него была «погода» в нашем доме.
Когда-то было много разговоров о романе Николая Караченцова и Ольги Кабо. Они вместе снимались в трех картинах и играли на сцене. Я допускаю, что Оля и вправду была увлечена моим мужем. А какая женщина могла перед ним устоять? Певец, танцор, балагур, галантный рыцарь! Колю нельзя было не любить.
Однажды, в свой день рождения, Кабо пригласила Колю в гости, одного, без меня. Он сказал, куда идет. Пожелав Колясику приятного вечера, я отправилась с друзьями в ресторан. Не прошло и пары часов, как «неверный муж» начал звонить по телефону и звать меня домой. Он не мог без своей девоньки.
Несколько лет назад в любовницы Караченцова записали Марину Ширшикову, его партнершу и директора. Он страшно расстроился, когда прочитал об этом в какой-то «желтой» газете. Марина в тот момент выходила замуж. И мы прекрасно знали ее мужа.
«Надо сказать ей. Не дай бог, Сережа увидит заметку», — волновался Коля.
Марина была его ученицей и выросла на наших глазах. Аккомпанировала на концертах, выходила на подтанцовках. Она очень чистый и честный человек. Однажды я сама ей предложила: «Буду очень рада, если ты станешь ездить с Колей. Мне нужно, чтобы он был накормлен и спокоен и чтобы к нему не приставали сумасшедшие девицы».
И Марина стала Колиным директором.
Она родной для нас человек. Моя правая рука. Марина собирала антологию Колиных песен. Помогала мне организовать юбилейный вечер. Занимается с Колей степом. Караченцов для нее как отец. Он помог ей поступить в ГИТИС, привел в кино.
Если бы Коля сейчас был в силе, про него продолжали бы сочинять всякую ерунду. Партнерши его обожали. И многие наверняка мечтали о романе с Караченцовым.
Но для Коли одна из главных жизненных ценностей — полноценная семья. Может быть, потому, что у него в детстве такой семьи не было. Его мама, известный балетмейстер Янина Евгеньевна Брунак, долго работала за границей, и Коля вырос в интернате. С тех пор он физически не выносит одиночества.
Бывало, приедет со съемки, а у меня спектакль. Домой Коля не идет, ждет, пока в окнах не зажжется свет. Жизнь начиналась, когда появлялась я. Коля так и говорил: «Где ты — там и дом».
Такая постановка вопроса не устраивала мою свекровь. Она меня сразу невзлюбила. Янина Евгеньевна была очень сильной и волевой женщиной с тяжелым характером. Личная жизнь у нее не сложилась. Она считала, что я «отобрала» сына, и настраивала Колю против меня. Однажды ей удалось нас поссорить. Мы были на грани развода.
Коля уехал на гастроли. Я сидела с маленьким сыном и ухаживала за больной мамой. У Андрюши случилось обострение панкреатита, а у мамы — сердечный приступ. И тут позвонила Янина Евгеньевна и попросила приехать. Я объяснила, что приехать не смогу, и она обиделась. Коле эта незначительная, в сущности, история была преподнесена совсем в другом свете, как будто я отказала в помощи умирающей. Он возмутился и обвинил меня в предательстве:
— Я не могу жить с женщиной, не уважающей мою мать!
— Ты не понимаешь! — оправдывалась я. — Она все неправильно рассказывает!
Но Коля верил только маме. Мы поссорились, я обиделась и ушла к родителям. Месяц мы жили раздельно и не разговаривали, встречаясь в театре. Я сходила с ума от горя и обиды, и Коля весь почернел. Однажды театр приехал в Загорск со спектаклем, и я зашла в Лавру помолиться. Ночью мне приснился сон. Я разговаривала со Спасителем, спрашивала, что мне делать, и он сказал: «Рассчитывай на свои силы. Ты должна объясниться с мужем».
Я поняла: чтобы вернуть Колю, надо все разложить по полочкам. Взяла бумагу и написала «конспект» нашего разговора. До этого меня захлестывали эмоции. Позвонила Коле:
— Хорошо, я тебя жду. Пришла в нашу квартиру, села за стол, положила перед собой тетрадку с «тезисами» и начала:
-Ответь мне на эти вопросы. Если ты скажешь «да» по всем пунктам, то поймешь, что я тебя не предавала.
Коля опешил. По всем пунктам ему пришлось ответить «да». И получилось, что я люблю своего мужа и готова на все ради него и его мамы!
Коля закурил, помолчал и сказал:
— Возвращайся, девонька. Это наш с тобой дом.
Коля был гордым человеком, но я приперла его к стенке. Больше мы не ссорились и не расставались.
Любовница Караченцова нарушила молчание, представив неоспоримые доказательства их романа
Бывшая балерина кировского театра показала совместную фотографию с артистом. Она утверждает, что Караченцов часто бывал в ее квартире и даже предлагал ей обвенчаться, чтобы доказать свою любовь.
starhit.ru
“Я сейчас переживаю, что все это рассказала, случайно абсолютно. А с вами встречаюсь, потому что пошла грязь и ложь. Я решила, что мне надо высказаться, иначе нельзя. Такое плетут, что даже самой смешно. И про работу, и про жизнь во Франции. Я не могу сказать, что мы с ним жили 23 года. Но все это время он ко мне возвращался, появлялся в моей жизни. Я думаю, что если бы не его болезнь, это бы продолжилось”, – сообщила Дмитриева в интервью Андрею Малахову.
vokrug.tv
По словам Елены, Николай Петрович обещал развестись с Поргиной, но откладывал из-за работы и маленького ребенка. “С Людой мы живем, но я прихожу, ем, ложусь спать, у нас ничего нет. Просто семья, в которой я живу”, – вспоминает балерина слова Караченцова. Все эти годы Дмитриева ждала и верила, что артист будет с ней, а потом случилась страшная авария и болезнь Николая Петровича, после которой она лишилась всякой надежды.
soulpost.ru
Дмитриева сохранила запись на автоответчике, которую якобы оставил Николай Петрович 17 лет назад. “Ну, привет. Я еще здесь, в Питере сегодня. Буду еще звонить. Давай, пока”, – говорил мужчина, чей голос отдаленно напоминал Караченцова. Елена вспоминает, как однажды артист позвонил ей в день рождения, приехал с шампанским и цветами. Ради него женщина отменила свой праздник, чтобы провести время наедине с любимым.
starhit.ru
Людмила Поргина и сам Николай Караченцов отрицают связь с Дмитриевой. Их позицию подтверждают и другие присутствующие в студии. А Елена утверждает, что какое-то время назад она хотела заявиться к супругам, чтобы напомнить Николаю Петровичу о себе. “Был момент, когда я думала прийти к ним домой с другом, который к ним вхож. Представиться невестой друга и потихонечку взять Колю за руку, сказать: “Я здесь, ты меня узнаешь? Я не пропала, не исчезла”. Но потом мне сказали, что этого делать не надо”, – призналась Дмитриева.
soulpost.ru
А вы верите в то, что у Караченцова был роман с Еленой Дмириевой?
Новости
Новости
Любовница Караченцова: «Он обещал, что уйдет от жены»
Со знаменитым актером Николаем Караченцовым бывшую прима-балерину Мариинского театра Елену Дмитриеву связывал тайный роман. 23 года она любила его, но молчала, ведь для окружающих ее избранник был счастлив в браке. Рассказать кому-то о связи с женатым мужчиной для Елены было позором. Эта любовь могла разрушить и ее, и его карьеру. В Советском Союзе свободные отношения не приветствовались. Елена сбежала от Караченцова в Париж. А спустя много лет, в память о самом прекрасном чувстве в своей жизни, решилась опубликовать свои воспоминания. Но законную жену актера, Людмилу Поргину, возмутили откровения соперницы. Две женщины Николая Караченцова – в эксклюзивном выпуске «Прямого эфира».
Уже давно Елена живет в Париже. Однако с Андреем Малаховым она встретилась в родном Санкт-Петербурге. Вместе они прошли мимо Мариинского театра, в котором Елена танцевала двадцать лет. Показала она и свой дом, где было первое свидание балерины и актера. Тогда она и не подозревала, чем для них все обернется. Ей было всего 18 лет, а рядом интересный человек, которому она не смогла отказать. О том, что он женат, она знала, но старалась не думать об этом. Верила, что это – любовь. Все время Караченцов обнимал и целовал девушку, а пили шампанское они на скамеечке, не стесняясь прохожих, которые, естественно, узнавали знаменитого актера. Гулять они любили в Михайловском саду, там было, где скрыться любовникам. А однажды Елена назначила свидание на их любимом мостике, а сама не пришла, потому что была обижена. Заслуженный артист России тогда прождал ее целый час.
За 23 года в их отношениях было многое: Елена пыталась уходить, несколько раз бросала актера, ведь он был женат. А через несколько лет она влюбилась в другого, вышла замуж и родила ребенка. Но жизнь с мужем не сложилась, и Караченцов вновь появился. «Я думаю, если с ним бы ничего не случилось, мы бы так до сих пор и канителились», – добавила бывшая балерина.
Композитор и близкая подруга Николая Караченцова Ирина Грибулина возмущена этой историей. «Мы все сейчас боремся за его жизнь, особенно Людмила, а она (Елена Дмитриева) веселится», – сказала Грибулина в студии.
«Коля Караченцов всегда пользовался колоссальным успехом у женщин, он был безумно добрым человеком. И романы у него были только с красавицами. Взять хотя бы Ольгу Кабо. А Лене, наверное, именно сейчас потребовалось обо всем рассказать, она имеет на это полное право», – добавила актриса и режиссер Людмила Цветкова.
Телеведущий Владимир Березин считает, что Караченцову всегда везло с женщинами. «Петрович – он такой. А Поргина Люда – одна. Причем и тогда, и, что важнее и главнее для всех нас, сейчас и навсегда», – подвел итог Березин.
Людмила Поргина находится в Израиле, где Караченцов проходит курс химиотерапии. По телефону Ирине Грибулиной она сказала, что очень удивлена тем, что эта женщина объявилась сейчас. И задалась вопросом, а где же Дмитриева была последние 13 лет, прошедшие после тяжелейшей аварии, в которую попал Караченцов. Жена актера также добавила, что если бы Елена приехала к ней и призналась, что любит ее мужа, они бы вместе могли его выхаживать.
Подробности тайного романа артиста и неизвестные факты его биографии – в программе «Андрей Малахов. Прямой эфир».
»
Помогла статья? Оцените её
Загрузка...
Adblock detector
