Павел Майков Потерял Ногу

В этом году исполняется 10 лет «Бригаде». Пчeла из сериала рассказал нам, что за съемки получил $3 тысячи, о том, как в первый раз попробовал марихуану, и почему не любит песни своей сестры Анастасии Стоцкой.

— Павел, после «Бригады» Безруков и Дюжев стали кассовыми актерами. У вас тоже были шансы выйти в «высшую лигу», почему не воспользовались им?

— У меня другие цели и задачи. Я и так знаю, что я хороший артист. Я не сижу на месте: поставил спектакли в театре, выступаю с музыкальной группой, но все для души. Для денег у меня есть парочка «шняжных» сериалов, в которых снимаюсь, чтобы заработать на жизнь и на другие свои проекты. Зарабатываю — и опять живу, как хочу. Многие мои друзья не могут себе этого позволить, а я могу.

— А с Сашей Белым — Безруковым после фильма общаетесь?

— Сергея давно не видел, поэтому мы не общаемся. А вот с Димой пересекаемся порою. Можем друг друга с днем рождения поздравить. Из всей этой компании близко дружу только с Вовой Вдовиченко. Но это нормально, каждый пошел своей дорогой.

— Сразу после выхода «Бригады» вы хвастались, что получили самый высокий гонорар. Время прошло, скажите, какой была эта цифра?

— Я в день сейчас получаю столько, сколько заработал тогда за все серии. Если сравнивать с сегодняшними гонорарами, то за «Бригаду» я получил свой самый маленький гонорар — $3000. Но тогда для меня они казались $3 миллионами.

— Павел, импонируют ли вам римейки старых фильмов?

— Ну, хотят люди хавать сериалы – хавайте, снимать говно — снимайте. А если мне за эту фигню еще и деньги платят, значит, они идиоты. С кем бороться? С системой? Пусть она сама с собой борется. Так получается, что сейчас артисты второго эшелона снимаются в говне для телевизора, артисты первого — для кинотеатров. И когда эта ерундистика выходит в прокат, у создателей одна задача: чтобы кино не отвлекало от попкорна. И еще, чтобы можно было бабу зажать на заднем ряду, и в любой момент посмотреть на экран, а там все понятно. Вот поэтому и смотрят весь этот мусор.

— А кино, в котором снялась ваша родная сестра Анастасия Стоцкая, — «Любовь в большом городе», вы смотрели?

— Нет, конечно. Как можно смотреть и критиковать человека за то, что не поддается критике? Этот продукт ничем нельзя испортить. Может быть, если бы туда вставили порносцену, фильм от этого стал бы даже лучше. Но смотреть такое кино невозможно. Всегда с себя нужно начинать, а народ книги читать не хочет. До чего доходит: на «Золотом теленке» печатают фотографию Олега Меньшикова. Так пускай люди смотрят «Гонщики-5», «Менты-26», жрут пельмени, пьют водку, голосуют за Путина и будут счастливы. Как говорил Чехов: «Дело не в оптимизме и не в пессимизме, а в том, что у 99% человек нет ума». Грустно, но таких людей интересуют только три вещи: пиво, бабы и папиросы.

— Вы один из немногих актеров, кто открыто признавался, что пробовал наркотики.

— Впервые я попробовал коноплю в 21 или 22 года, когда учился на третьем курсе института. Марихуану я и сейчас иногда могу покурить. Это хороший антидепрессант. В Калифорнии, например, есть специальные аптеки, где продается марихуана. Если у человека возникают проблемы со здоровьем, он может спокойно туда пойти и купить. А страна Голландия живет на этом. Большим наркотиком я считаю не траву, а алкоголь. По силе он приравнивается к героину и стоит примерно столько же. В нашей стране человека, который торгует водкой, называют бизнесменом, а кто промышляет марихуаной — позорным дилером. Хотя кто из них причиняет больше вреда — большой вопрос.

— А вам лично приходилось прибегать к допингам ради роли?

— Никогда. Артистам, которые говорят, что делают это для роли, я сочувствую. В юности мы попивали на гастролях, веселились… А сейчас алкоголь я употребляю крайне редко. Скажу честно, все свои самые большие проблемы в жизни я получил от алкоголя. Я не приходил на съемки, меня выгоняли откуда-то, не принимали туда, куда я хотел. Причем я разговаривал с разными людьми и слышал то же самое. А те ошибки, которые исправляешь, и не ошибки вовсе, а школа. Да, и потом, не все я знаю и понимаю. Мне 37 лет, и у меня еще есть время понаделать идиотизма. Нет, я бы не хотел, чтобы это произошло, но все может быть (смеется).

— Вы когда-то сказали, что очень хотели, чтобы на доме, где живете, висела мемориальная табличка с вашим именем. Такое желание возникло у вас под влиянием звездной болезни?

— Когда я это говорил, для меня это было всерьез. Это был такой юношеский выкрик. Сейчас я очень изменился. У меня есть материальная мечта: хочу иметь свой дом в Подмосковье и большой участок. Я знаю, что если бы после «Бригады» организовал группу и пел бы шансон, — собирал бы стадионы и давно осуществил эту свою мечту. Но тогда мне нужно было полностью продаться, войти в эту систему: участвовать в идиотских огоньках, целоваться взасос с людьми, которых ненавидишь, нести околесицу в передаче у Андрея Малахова… Пойди я на все это — еще в 27 лет купил бы свой дом, но ничего, сделаю это в 37 лет.

— Вы лютый ненавистник попсы. А как относитесь к музыкальным произведениям, которые исполняет Настя? Она тоже часто идет в угоду времени.

— Я не люблю музыку, которую поет Настя. Я в день могу написать по двадцать таких текстов, которые они поют. Но при этом в августе приеду в Киев и буду снимать Насте клип на ее новую песню. Я не горел желанием, она позвонила, попросила придумать идею, ей присылают какие-то идиотские сценарии. Я послушал творение, что-то предложил, ей понравилось. Ну, я и сказал: «Давай я и сниму!»

— В вашей личной жизни, после того, как вы ушли из прошлой семьи к актрисе Маше Саффо, ничего не изменилось?

— У нас все замечательно. Я нисколько не жалею о своем поступке. Прошло семь лет, как мы вместе, а кажется — один день. Единственное, чего мы не будем делать, — венчаться. Я верю в Бога и в любовь, но в церкви любви нет. Самые ненавистные люди для меня — это попы. Я в этом отношении расист. Есть пара-тройка неплохих священников, но все остальные несут околесицу. История про рай и ад — ахинея. На земле этого не существует. Все наказания люди получают на земле, а потом — темнота и перемещение энергетической субстанции.

— Представляю череду людей, которая будет оспаривать вашу точку зрения. Люди, которые побывали на том свете, уверяют: загробная жизнь существует!

— Они говорят одно и то же, но при этом все — разное. Про свет в конце тоннеля? Это же нормально. Мозг отмирает и выдает видения, которые человек слышал и видел на земле. Есть такие специальные препараты, которые можно принять и посмотреть, что будет, когда ты умираешь.

— Вы так говорите. проверяли на собственном опыте?

— Я артист и художник. Путешествую по разным мирам, этот мир — окошко, в которое я иногда выглядываю. Мне неинтересна гонка за непонятными вещами и заработками непонятно для чего. Растрачивать жизнь для того, чтобы нравиться людям, которые тебе не нужны? Мне это скучно и неинтересно, поэтому я предпочитаю гулять по параллельным мирам.

Павел Майков: «Я думал, что «Бригада» — про строителей»

В новом сериале «Первого канала» «Икра» следователь Костенко распутывает опасное дело о контрабанде черной икры. Принципиального и дотошного следователя играет Павел Майков, которого в свое время прославила роль бандита Пчёлы в сериале «Бригада». А мы провели собственное небольшое расследование и выяснили, что Павел.

. имеет дворянские корни

Павел – выходец из древнего дворянского рода Майковых, в котором было немало литераторов и живописцев. Его прапрапрадед по материнской линии – поэт Аполлон Майков, а мама и бабушка – художницы. «Моей бабуле 92 года, она плохо слышит, плохо говорит, но при этом хорошо шутит, – рассказывал Павел год назад. – Отдает мне картину и говорит: «Ты ее пока никуда не девай, потому что дорогой художник – мертвый художник». А у меня самого нет таланта писать картины, поэтому я выбрал то, что мне больше нравится, – кривляться, это я любил с рождения». Актер также признается, что плохо знаком с творчеством поэта Майкова и не чувствует дворянских корней, поскольку рос в советское время, когда подобное происхождение скрывали. Зато поэтический дар Павел унаследовал: он пишет тексты для песен.

. получил первую роль благодаря суеверию

«С юных лет меня не надо было ставить на табуретку – скорее приходилось с нее снимать. Вещал на кухонном пьедестале, пародировал Ленина. Так что вопрос с поступлением был решен: только театральное, – вспоминает Павел. – Я считал себя особенным. И когда провалился в институт в первый год, опустил руки. » Но потом Майков узнал, что Татьяна Догилева поступала в театральный шесть раз, и решил тоже попытать счастья снова. С третьего раза ему удалось стать студентом ГИТИСа, благополучно его окончить и. обнаружить, что новоиспеченный актер никому не нужен. Получить работу помог случай. «Счастливым билетом стал для меня мюзикл «Метро», – рассказывает Павел. – Пошел на кастинг за компанию с Женей Стычкиным. Когда объявили 13 фамилий, моей среди них не оказалось. Народ сразу стал разбредаться, я же замер неподалеку от зала прослушиваний в раздумье: не пойти ли на халявный банкет? И тут из-за двери раздалось: «Остался кто? Заходи! Нам 14-й нужен – режиссер суеверный». Меня взяли для ровного счета! А через несколько месяцев репетиций подошел польский режиссер Януш Юзефович: «Буду пробовать тебя на главную роль». Муштровали поляки жестко: по 12 часов репетиций в день. Зато после водили нас в рестораны – мы ведь были бедные как церковные мыши».

. был Братом Филиппа Киркорова

Павел честно признает, что в «Метро» пел хуже всех: «Я прекрасно это понимал – видимо, держали только за харизму. При этом выпускали на сцену в одном из пяти представлений, дублирующим составом. Конечно, я страдал. На второй год для привлечения новых зрителей на сцену выпустили Филиппа Киркорова. Он играл моего брата, хотя с первого взгляда было очевидно, что родители у нас разные. Причем у Филиппа – драматическая роль: все вокруг поют, а он должен просто говорить. Чувствовал он себя, видимо, как рыба на суше. За кулисами подходил ко мне и взволнованно заглядывал в глаза: «Ну как я выступил, нормально?» «Всё о’кей!» – подбадривал я звезду эстрады. Это было незадолго до того, как Киркоров увидел мою сестру Настю Стоцкую в спектакле «Губы» и пригласил на роль в мюзикл «Чикаго».

. грелся у выхлопной трубы

На кастинг популярного сериала «Бригада» Майков попал случайно. «Однокурсник позвал меня за компанию на пробы какой-то «Бригады», – вспоминает актер. – Я думал, про строителей будет фильм. Пошел с ним. У меня даже не было пропуска – перепрыгнул через забор. Пришел, а у меня какие-то фотографии спрашивают. Я ответил зло: «Какие вам еще фотографии? Нет у меня ничего, забрали уже!» Видимо, мое хамское поведение им понравилось, меня сразу взяли». Съемки проходили в суровых условиях. Павел до сих пор с ужасом вспоминает, как снимали сцену расстрела героев – на коленях, в яме с ледяной водой. «Сцена снималась 15 часов, – рассказывает он. – Никому не известные молодые артисты – Дима Дюжев и я – не смели даже пикнуть: мол, хватит на сегодня, продрогли до костей! С мусорными пакетами, натянутыми на ноги, в перерывах мы чавкали к автобусу и по очереди жались к выхлопной трубе, чтобы хоть немного согреться. И терпели мы всё это даже не ради славы – никто из нашей четверки представить не мог, как прогремит сериал. Только режиссер пытался уверить: «Звездами будете!» Но они все так говорят. » На сей раз режиссер оказался прав.

. полтора года скрывал любовь

«Я до сих пор помню, во что была одета Маша 5 мая 2005 года, когда я ее впервые увидел перед репетицией спектакля «Куда бегал колобок», где мы должны были вместе играть. Она повернула голову – солнце запуталось в рыжих волосах. И всё. Я понял, что у меня с этой девушкой будет роман», – говорит Павел о своей супруге, актрисе Марии Саффо. Тогда Мария была женой режиссера этого спектакля Михаила Горевого, а самого Павла дома ждали сын и нелюбимая жена, актриса Екатерина Масловская. «Полтора года я молчал и тайно любил жену человека, с которым работаю и дружу, – признается Майков. – На репетициях наблюдал за Машей каждую секунду и начал замечать, что она отвечает мне взаимностью. Как только это понял, открылся ей. Я первым ушел от жены. Маша еще месяц тянула с решением. А потом она должна была ехать на съемки в Крым, но не выдержала и отказалась от роли. Сбежала оттуда ко мне, после чего забрала вещи из Мишиной квартиры. Если бы мне предоставили выбор, я сделал бы всё это снова. Иначе просто умер бы».

. замаскировал свадьбу днем рождения

Свадьбу влюбленные решили сыграть тайно, для чего пошли на хитрость. «Выбрали для церемонии день рождения Насти Стоцкой, чтобы внимание всех родственников вокруг сестры крутилось, – рассказывает Павел. – Я тогда вел программу на ТВ и попросил там составить для работников загса письмо на бланке: мол, я журналист, которого отправляют в «горячую точку», и поэтому меня надо расписать, пока не убили. Церемонию назначили через несколько дней, а мы. чуть не проспали! На скорую руку оделись, сели в машину. Только отъехали: «Кольцо взял?» – «Нет!» Вернулись. У нас было только одно кольцо, на котором я выгравировал надпись: «My divа» – «Моя богиня». Прибегаю с ним обратно к машине – невеста пропала. «Где Маша?» – «Ушла – передумала!» – «Что-о?» А она потом, как черт из коробочки, выпрыгнула из багажника. С тех пор с удивлением ловлю себя на мысли: «Неужели мы с Машей столько лет вместе?» Поссорились-то всего пару раз: когда сидели на диете и готовы были друг друга сожрать, а еще из-за какой-то моей глупости».

. сам воспитывает сына

«Сына я очень хотел. Старался быть хорошим папой, – говорит Павел. – У Даньки часто животик болел – тогда я клал его себе на грудь, и мы засыпали, как одно целое. Я и с женой Катей оставался ради сына. Мы с ней жили в разных измерениях, но я не хотел, чтобы Данька рос безотцовщиной». Через некоторое время после того, как Павел с Екатериной Масловской всё же развелись, Даниил предпочел жить с отцом. «Данька растет свободолюбивый, борзый, и Катя не могла с ним справиться, хоть я ему запрещал ругаться с матерью, – объясняет Павел. – В Даньке два мальчика уживаются: один светлый, другой черный. Светлый берет на улице у негра листовку по несколько раз, чтобы тот скорее домой пошел. «Не могу, – говорит, – ужас как жалко негра». А потом темное нутро из Даньки лезет – в 9 лет выбил кулаком стекло в комнате у матери. В «Склиф» возили руку зашивать. «Что ты творишь?» – спрашиваю. «Я выразил свое отношение». Тогда мы с Катей и решили, что Даньке будет лучше со мной. Отца он любит, слушается».

. любит музыку больше кино

У Павла меньше ролей в кино, чем у его коллег по «Бригаде». Дело в том, что уже давно большую часть времени Майков посвящает делу, которое любит еще сильнее, чем актерство, – музыке. Музыкальный вкус он перенял от своего отчима, отца Анастасии Стоцкой. «Отчим подсадил меня на «битлов», и я до сих пор нахожусь в плену этих монстров, – признается Майков. – В старших классах собрал первую рок-группу… Путь к ней лежал через тернии музыкальной школы. Поскольку петь я стал, как только научился произносить звуки, в 5 лет меня отдали на скрипку. А на гитаре учился играть сам: лабали по подъездам Высоцкого и Цоя. Владимир Семенович Высоцкий – это первое, что я полюбил в своей жизни. Еще в 3 года я слушал его песни и знал практически весь репертуар, хотя не понимал ни слова. Высоцкий – это то, почему я стал актером, почему стал писать песни. Я даже в институт поступил благодаря песне Высоцкого. Два раза поступал, а на третий спел его песню «Лирическая». Видимо, комиссии понравилось». Сейчас Павел выступает с группой «Магритт». «Я люблю творчество художника Рене Магритт. Мне кажется, музыка, которую я пытаюсь писать, созвучна его работам, – говорит он. – Главное, я занимаюсь тем, о чем всегда мечтал: вернулся к музыке и посвящаю песни любимой жене».

Павел Майков, биография, новости, фото

Имя: Павел Майков (Pavel Maykov)

День рождения: 15 октября 1975 (43 года)

Место рождения: г. Мытищи, Московская обл.

Рост: 184 см Вес: 92 кг

Восточный гороскоп: Кролик

Категория: Российские актеры

Биография Павла Майкова

Павел Сергеевич Майков – российский артист, телеведущий, режиссер, певец и музыкант, брат (по матери) певицы Анастасии Стоцкой, звезда легендарного сериала «Бригада».

Актер, потомок знатного дворянского рода Майковых, заявлял в интервью, что не приемлет полуправды и фальши. Обнаружив их присутствие в российском киносообществе, он появлялся на экране не столь часто, как его партнеры по культовому телесериалу – Сергей Безруков, Владимир Вдовиченков и Дмитрий Дюжев.

Детство Павла Майкова

Чтобы сын не болтался на улице, мама инициировала его занятия спортом и музыкой. Он занимался вольной борьбой и играл на скрипке. Но, не желая ходить по улице с инструментом и выглядеть «ботаником», впоследствии сменил ее на пианино.

Павлик был активным участником художественной самодеятельности, заядлым КВНщиком и солистом музыкальной группы. Он любил историю и литературу, много читал, но терпеть не мог точных наук.

Примерно в 12 лет подросток понял, что сцена – его истинное призвание, и принял решение стать артистом. Он увлеченно и восторженно мечтал о будущей профессии, собирал журнал «Советский экран» с фотографиями своих кумиров.

Родные поддержали намерение сына. В 1992 году, когда он окончил школу, вся семья переехала снова в Мытищи, справедливо рассудив, что лучшие театральные ВУЗы страны находятся в столице.

Начало карьеры Павла Майкова

Дебют в кино актера состоялся на третьем году обучения в ГИТИСе. Он сыграл в картине «Наемник Иван» производства Кореи и получил гонорар в 200 долларов. Занимался Майков в группе профессора Хомского, одновременно подрабатывал, периодически играя на утренниках в детских садах.

После окончания ВУЗа начинающий артист служил в драмтеатре «Сфера», в частности, был занят представлении по пьесе Артура Лорентса «Вестсайдская история».

Первым серьезным достижением артиста стало участие в 1999 году в спектакле в жанре бродвейского музыкального представления «Метро». Известно, что на кастинг проекта он идти не собирался, слишком много было претендентов, но его уговорил пройти испытание его друг Евгений Стычкин. Вначале Павла взяли на второстепенную роль, но перед премьерой – утвердили на главную роль музыканта.

Спектакль, сделанный по всем мировым законам жанра, позволил развить природный дар артиста, принес ему признание и приглашение в Театр имени Моссовета. Позже он выступал в представлении по мотивам одноименной рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда», в сказке «Шиворот-навыворот», театральной работе по роману Бориса Виана «Пена дней», лирической комедии «ПроЯвления любви» в партнерстве как раз со Стычкиным.

Дальнейшее творчество Павла Майкова

Позже, в 2012 году, актер отмечал, что полученный за серии гонорар в 3 тысячи долларов тогда был воспринят им как неимоверное везение и чудо, но на день дачи интервью он уже зарабатывал такую же сумму в день.

После «Бригады» Майков стал востребованным артистом. Он снимался во многих проектах – «Курсанты», «Солдаты», «Барин», «Неслужебное задание», «Алиби на двоих» и других.

Еще через два года на канале ТВ-Центр он вел цикл программ «Московские профи», который приоткрывал профессиональные тайны самых разных профессий. В тот же период артист снялся в видеоклипе на музыкальную композицию своей сводной сестры, певицы Анастасий Стоцкой, «Прикольная», а в 2012 году уже как режиссер снял бесплатно для нее в Киеве видео на песню «Преступник».

В 2008 году в партнерстве с Секириным (бывшим мужем Стоцкой) артист создал музыкальный коллектив «7 процентов».

Личная жизнь Павла Майкова

Первая жена актера, Екатерина Масловская, с которой он познакомился в период работы над мюзиклом «Метро» и женился в 2001 году, тоже дружила с Марией. Более того, Сафо была крестной матерью их с Катей сына Даниила.

Впоследствии и бывший муж Маши, и экс-супруга актера нашли свои настоящие вторые половинки.

В студенческие годы в жизни артиста была еще одна любовь, Марьяна, внучатая племянница Бориса Березовского. Он прожил с ней 3 года до встречи с первой супругой.

Павел Майков сегодня

Артист реализовал себя и как театральный режиссер, поставив фантасмагорическую комедию «Остаться в живых или на плоту» по произведению польского драматурга Мрожека «В открытом море». Генеральным продюсером при этом выступал Валерий Левушкин.

В 2012 году Майков блистал как офтальмолог Денис в телесериале «Синдром дракона», а также в телефильме «Гончие: Западня» в качестве полковника Резникова, в проекте компании «КиноТрест» «Измена», премьера которого состоялась в 2015 году. В творческой копилке актера, для которого его профессия – это вдохновение и самоотдача, более 40 фильмов и сериалов.

Павел Майков Потерял Ногу

Ну, дурак он, этот наш общий знакомый

– Паша, скажи мне, я любые вопросы могу тебе задавать?

– (Улыбаясь.) Да что терять-то, кроме… Я же могу в случае чего не отвечать?

– Ну, тогда держись. Из-за чего ты ушел из программы «Главная дорога» на НТВ?

– Да надоело мне играть в эту игру, вот и все. Я поигрался, так тебе скажу. А потом мне стало просто скучно. Денег я там много не зарабатывал. Это все было… я тебе честно скажу – исключительно для удовольствия, собственного же поначалу. Но как только это самое удовольствие стало заканчиваться… Хм, я стал для них довольно проблематичным товарищем. Мне жутко не нравились сценарии! Они мне все казались глупыми. Я все время ругался, скандалил. В общем, под конец стал там для большинства, наверное, совсем невыносимым. Поэтому-то они особо и не бились за меня, когда всем стало известно, что я намерен покинуть программу… Надо вовремя уходить, я считаю.

– Знаешь, Паша, а мне другое нашептали по этому поводу. Дескать… прикладываться ты, Паша, стал. К рюмочке. И все чаще и чаще это стало происходить у тебя. И все дольше и дольше длятся твои запои…

– (Улыбаясь.) Интересно, кто это тебе сказал. Нет. С алкоголем у меня никогда не было проблем. Я же пьяница.

– Хочу – пью, хочу – не пью. Но я – не алкоголик, понимаешь? Алкоголик – это тот, кто уже… все, он бухает, бухает и бухает беспросветно. А я так не люблю. Я могу выпить… ну, в неделю, допустим, если это крепкий напиток, то всего один раз. Вино? Ха, вино-то могу, конечно, и каждый день. Но проблем с этим, поверь, нет… У меня, дружище, других проблем много. Вот других – а-агромное количество. И все-таки, кто тебе такое про меня мог сказать – наш общий знакомый. Ну, дурак он. Этот наш общий знакомый. Видать, он плохо меня знает и, скорее всего, не очень любит.

– НТВ вон недавно опять «Бригаду» показывало, ты смотрел?

– Нет. А зачем. Полсерии какой-то одной посмотрел… Ай, и хватит.

– Не тянет уже к своему Пчёле?

– Понимаешь… Тот я – это уже не я сегодняшний. И это, мне думается, объясняет все.

– А ты сильно изменился с тех пор?

– Ну, конечно. Во-первых, возраст же меняет человека. Ну и еще плюс к этому в моей жизни за это время произошел ряд событий, из-за которых я волей-неволей вынужден был «вибрировать». Иной раз жизнь так загибала и сгибала, что, наверное, если б я не менялся, мне бы пришлось совсем тяжко.

– Свой уход из семьи, конечно же, имеешь в виду?

– И это, безусловно, тоже…

– Но об этом чуть позже.

– А какой я сейчас? Не знаю, надо у людей спрашивать… Но я стал злее, конечно. Стал циничнее. Быть восторженным идиотом тоже, знаешь ли, не очень хочется. Закрытее стал, если так можно выразиться. Хорошие учителя были… (Закуривает ароматную Capitan Black.) Я понял, что открываться не надо. Открываться можно только близким.

Ой, сисек будто мы не видели!

– Скажи мне вот что. Все эти скандальные снимки твоей сестры Насти Стоцкой в «Экспресс-газете»…

– (Перебивая.) Это которые с сиськами и с помойным ведром?

– Что – ты тоже был в шоке?

– Нет, я не был в шоке. Знаешь… мы, конечно, с тобой давно знакомы, но я тебе честно скажу – я не люблю журналистов. Я не люблю прессу. И если я сейчас даю тебе интервью, то это означает, что я просто хорошо к тебе отношусь… Это вот, кстати, к разговору об изменениях – я теперь крайне редко и страшно избирательно стал давать интервью. Незнакомый человек с диктофоном? «До свидания» без суда и следствия!

– А ведь были и такие, кто посчитал, что это сама Настя устроила себе такой своего рода PR…

– Ничего себе PR! Но, впрочем, ее вина в этом тоже есть – зачем она такие фотографии вообще хранила в ноутбуке?

– Постой, так у нее его украли что ли?

– Так в том-то и дело. Хотя в самих фотографиях ничего криминального и не было! Сиську показали? Ой, сисек будто мы не видели! В каждой газете, вон открой, – по двадцать штук на каждой странице!

– Паш, но там же еще про наркотики речь шла…

– Во-о-от! Вот именно подписи под этими фотографиями и были во всей этой истории самыми мерзкими… К великому сожалению, старик, у нас в стране работают далеко не все законы, понимаешь? Но вот если б такая статья вышла, например, в Америке – семья была бы счастлива, поверь мне! Потому что мы вмиг стали бы миллионерами. И вся семья вопила бы еще оч-чень долго: «Ой, какое счастье! Спасибо тебе, Господи, что ты послал нам на голову таких идиотов!»

– Сильно переживала Настя?

– Сначала да, но я пришел и все это дело разрулил потихонечку. Она сначала пыталась дело до суда довести, но потом мы вместе подумали…

– И что мы будем делать на этом рекламу изданию?

– Вот именно! Ну заплатят они нам в итоге три своих рубля – и чего? И что мы будем делать с этими тремя рублями. Я Насте так сказал: «Плохой PR лучше, чем хороший, и уж тем более, чем никакой. Так что давай-ка расслабимся, сестренка…» (Улыбается.)

Я хочу теперь сам снимать кино

– Я последний раз снимался в кино… если не ошибаюсь… в марте дело было.

– …С кино у меня все сложно сейчас. И все внутренние терзания на этот счет, если честно, мне уже порядком осточертели… (Пауза.) Понимаешь, в том кино, которое мне предлагают, я сниматься не хочу, а в том, в котором хочу, – не предлагают. В сериалах вот стал наотрез отказываться играть…

– Может это кризис среднего возраста?

– Скорее, кризис российского кинематографа. Я здесь ни при чем.

– Ты это серьезно?

– …А тебе не кажется, что как-то странно оно у нас сейчас якобы процветает? Назови мне хоть один отечественный фильм российского периода – заметь, не советского! – который мог бы войти в категорию «Обязательно посмотри». Вернее, они есть. Но их только два. Или всего три… У страны с огромным штатом! Режиссерским, актерским, сценарным. С глубочайшей старой доброй школой, с корнями, с традициями. Ничего нет. (Пауза.) Поэтому я прав. О каком сегодняшнем расцвете кино кто-то может говорить? Сценарии плохие. Плохие – откровенно… Да, мы умеем снимать, у нас есть деньги иногда даже, мы научились делать компьютерную графику. Но у нас нет главного. Элементарного. А главное в кино – это история. Если истории нет – смотреть нечего. Должна быть история. Или «про что», хотя бы. А у нас нет ни «про что», ни истории… «Остров» еще более-менее, а так…

– Ну так а что дальше тогда, Паш? Что ты думаешь делать?

– Я хочу теперь сам кино снимать. Я написал сценарий полгода назад. За две недели. Сейчас ищу деньги… А параллельно с этим, кстати, начал уже второй писать. Но это так, по секрету.

– Да, и люди, которые уже читали сценарий, согласны сниматься. Сценарий хороший получился. И я хочу, чтобы Настя там снималась, и чтобы Димка Дюжев, конечно, снимался, и Володя Вдовиченков… Я не говорю, что мое кино будет прекрасным, а все остальное г…но, нет. Я не в том смысле. Не в том, что я такой гений непризнанный. Просто я понял, что так вот сидеть и ждать великого проекта, который запросто может никогда и не прийти… Я так не хочу. Мне уже четвертый десяток. Свое дело всегда лучше, чем чужое, так ведь? Я попробую сам сделать какой-то великий проект. Не получится. Ну, значит, не получилось…

– А режиссером кого бы хотел взять?

– Я сам буду снимать.

– Я только сниматься сам там не буду. Я именно снимать хочу. Мне это сейчас стало гораздо интереснее.

– В общем, да, такая «черная» комедия, где-то даже в стиле Тарантино или Гая Риччи, я бы сказал. Приезжай в Москву, дам почитать.

– А, к слову, что бы я еще увидел в Москве и где бы, интересно, побывал, случись мне провести там с тобой ну, скажем, целый день?

– Ну, если это будет свободный день абсолютно, выходной, то, скорее всего, ты мало чего увидишь. Потому что, скорее всего, я буду дома и… (Улыбается.) И, собственно, куда все друзья в конечном итоге и приедут! Так всегда случается – обычно к нам все съезжаются… Может быть вечером сходим в кино. Или в какой-нибудь кабак посидеть, а если на улице к тому же еще и тепло будет, то в летний предлагаю. Потусим, выпьем… Я, если честно, не очень люблю активный отдых. Столько вокруг информации и людей, что хочется элементарно… ну, ты понимаешь.

– С ребеночком со своим видишься?

– Сейчас очень редко. Сейчас у меня суд будет…

– Даже до этого дошло?

– Я этого не хотел. Упорно не хотел. Я всего этого хотел избежать, я не хотел вмешивать государство в свою личную жизнь… Но если моя бывшая супруга этого хочет, то пожалуйста.

– Не дает видеться?

– Я его за полгода видел сына два часа. Мне позволено было… вернее, даже не мне, а моей маме, и я втихаря с ним повидался. Представляешь? Два часа за полгода!

– …Сколько тебя знаю, помню, ты всегда, как мне казалось, с любовью рассказывал всем про «свою лапулю Катюшу», с виду была – ну просто образцовая семья, сыночек рождается, и вдруг, чуть ли не на следующий день… все газеты выходят с заголовками: «Майков ушел из семьи!», «Пчёла бросил жену и новорожденного!», «Майков предал семью и собственного ребенка, уйдя к другой!»

– Да, все так и было… (Пауза.) Да не было там семьи потому что! Все эти мои разговоры, рассказы… Я говорил то, что хотят услышать.

– Самое обидное – ребеночек-то ни при чем…

– Ребенок ни при чем, да. И в этой ситуации мне больше всего жаль сына. Потому, что мы-то – взрослые, мы разберемся, переживем. А ребенка жалко… И жалко еще то, что, к сожалению, моя… Я не хотел бы этого говорить, но, к сожалению, моя бывшая супруга не захотела быть… понимаешь, как десять процентов интеллигентных женщин. Она захотела войти в девяносто процентов тех женщин, которые спекулируют детьми. И манипулируют ими.

– Но лично ты за собой никакой вины не чувствуешь?

– …Ну а что я мог поделать, старик?

– Сердцу не прикажешь?

– Абсолютно никак. И потом, у нас же с Машей все серьезно было. С самого начала. Это же не то, что, дескать, я, как распоследняя сволочь, пошел, мол, на сторону, чтобы перепихнуться по-быстрому, а в итоге и ту семью развалил, и эту! Это же не так. Все было совсем по-другому. Пресса врала, на телевидении всегда все показывалось очень однобоко… Впрочем, неудивительно, ведь мы-то с Машкой на эту тему совсем не разговаривали с журналистами, а вот Катя с Мишей (Горевым. – Авт.) упорно об этом говорили, и не трудно догадаться, что и в каком свете. Поэтому сложилось, естественно, такое мнение, что мы подонки и подлецы. Ну, наверное, для кого-то так и есть. Но я просто хочу сказать, что хотел бы посмотреть на тех людей, которые утверждают, что это плохо и омерзительно. Что было бы с ними, если б они сами попали в такую же ситуацию, что бы они сделали, мне интересно.

Я понимаю, что люди обиделись, я понимаю, что там все было очень непросто, но выливать это на страницы газет, кричать об этом на каждом углу. Мне кажется, если уж случилась такая ситуация, нужно быть человеком сильным все-таки. Ты можешь внутри переживать все, что угодно, но зачем призывать мир в свидетели? «Вы видите, какие они тва-а-ари?!» А я считаю, что я сделал поступок. Потому что… Ну попробуйте так сделать. Возьмите, переверните всю жизнь! Так вот взять всю свою жизнь – и на сто восемьдесят градусов… Это было очень страшно сделать. Вот реально – страшно… Но я могу собой гордиться.

– Мне кажется, общественность всегда будет на стороне матери и ребенка…

– Я понимаю, что общественность будет на стороне матери и ребенка, но – я и не собираюсь общественности ничего доказывать. А что ей доказывать? Люди, которые «в материале», знают, как все было. А людям, которые не «в материале», я никогда ничего не докажу. Да и не надо этого… Если у кого-нибудь хватит сил перевернуть свою жизнь, а после этого еще кидать в меня камни и плевать – ну, тогда вперед! Но только сдается мне, что очень мало таких людей найдется. Кто решится и, главное, сможет полностью перевернуть всю свою жизнь, сделать этот шаг…

– Но сейчас-то ты в целом счастлив?

– …Ну да, я подуспокоился уже как-то. Но, скажу честно, это только благодаря новой семье, новой женитьбе и лично Маше. Ты знаешь, только когда я женился на Маше и стал с ней жить, я понял, что есть категория женщин, которые тянут тебя вниз, а есть женщины, которые дают тебе крылья. Потому что если бы не было Машки, то, наверное, и не было бы у меня всех этих идей, не появился бы сценарий и ничего бы я не написал. А главное – ничего бы не хотел. А Маруся как-то вселила в меня уверенность, что я действительно что-то могу. И как сейчас жизнь показывает – действительно могу. Она мне не лжет, я ей верю, и… И, да, именно благодаря Машке я счастлив. Если ее не будет, я не буду счастлив. Пока она есть – у меня есть гармония. Я же весь такой взрывной, такой как бы очень агрессивный… А Маруся у меня спокойная, тихая. (Улыбается.) Хотя она сейчас тоже стала громко разговаривать. А раньше – так тихо-тихо, ее порой вообще не услышишь, а теперь пожила со мной и уже научилась! Иногда так прикрикнуть может, чтобы поставить меня на место. (Улыбается.) Один раз она мне рассказывала историю… Это когда она еще в Америке жила. Заходит в лифт с негром, и он ей вдруг говорит: «Простите, а вы не ушиблись?» Она не поняла: «Что вы имеете в виду? В каком смысле?» – «Когда вы упали с неба». У нее вид такой – она ангел! С такими рыжими волосами, кудрявыми. Такая, знаешь… (Смеется.) колючка красивая! Ну, ангел, понимаешь. И она дает мне летать. Я летаю с ней. Пока она со мной – я летаю…